История «Табакерки» началась в конце 7 0-х. Именно тогда подвал на улице Чаплыгина занял заметное место на театральной карте Москвы. Свою первую студию Олег Табаков растил 6 лет: сначала в Доме пионеров, потом в ГИТИСе. Яркие, взрывные спектакли становились событиями, но тогдашнее руководство культурой превратить студию в театр не разрешило. Вторая попытка оказалась более удачной. Основу труппы составили ученики Табакова. О том, как родился, рос и развивался один из самых популярных театров Москвы, «Престижу» рассказала актриса Марина Зудина, работающая в «Табакерке» со дня основания.

Марина Зудина: «Мы окончили ГИТИС летом 1986 года, а в следующем году, 1 марта, состоялось официальное открытие Театра-студии. Мы сыграли спектакль «ЧП районного масштаба» по повести Юрия Полякова. Ставил Олег Павлович. Мы репетировали, жили только театром. С утра до ночи меня вообще дома не было. Многое, о чем я мечтала тогда, осуществилось».

Можно ли говорить о театре как о человеке, который проходит через младенчество, детство, юность, зрелость? Или в театре Табакова все перепутано?

Наш театр похож на семью. Может быть, потому что почти все мы ученики Олега Павловича. Живешь и живешь, а потом рождается ребенок. Уже ты на многое начинаешь смотреть другими глазами. Приходит в театр пополнение или яркий режиссер - и все начинается заново. Вот появился у нас Миндаугас Карбаускис - самобытный, интересный режиссер, и вокруг него формируется группа людей, с которыми он часто работает. У Карбаускиса своя эстетика. Он привнес что-то новое. И Олег Павлович связывает с ним развитие «Табакерки». Может, Карбаускис не самый простой человек, не всем с ним комфортно, но он очень талантлив, музыкален. Я репетировала с ним Елену Андреевну в «Дяде Ване». Он мелодически выстраивал сцены. Миндаугаса часто обвиняют в прибалтийской холодности, сравнивая его постановки с изделиями Фаберже, но я с этим не согласна. Он поставил очень эмоциональный спектакль «Рассказ о семи повешенных». Я в нем не занята, смотрела как зритель. И плакала.

В вашем театре довольно часто ставят молодые режиссеры...

Олег Павлович самодостаточный человек. И ревности к чужому успеху у него нет. Он - коллекционер, собиратель талантов. Руководитель увлекается молодыми дарованиями. И в этом я тоже вижу развитие «Табакерки», и в том, что в театр постоянно приходит молодое пополнение. Те ребята, с которыми я начинала, уже стали мастерами. Смотрю такие спектакли, как «Бег» или «На дне», как работают Андрей Смоляков, Михаил Хомяков, Александр Мохов, Виталий Егоров, Евдокия Германова и те, кто пришли за ними, смотрю и думаю: «Господи, какими же они стали замечательными! Просто настоящими русскими артистами! Артистами нашей школы, нашей веры, веры Московского художественного театра. Они уже мастера. А развитие театра зависит от того, кто приходит следом».

Как Табаков подбирает людей? Учитывает психологическую совместимость или, наоборот, провоцирует творческую конкуренцию?

Конкуренцию провоцирует! Берет в театр молодых, талантливых, которые дышат нам в затылок. Думаю, что для него очень важна энергетика человека. Когда я поступала на актерский, то ни в какие каноны не вписывалась: была крупной, упитанной, розовощекой девушкой, красила волосы хной, на веки накладывала зеленые тени и носила хвост на боку. Амплуа  мое было непонятно - и не субретка, и не героиня. На вступительных читала поэму Маргариты Алигер «Зоя»: «Когда ее вели на казнь...» И завалилась во все театральные вузы. А Олег Павлович видит суть человека, темперамент. Для него важно, способен ли человек увлечь других и способен ли сам увлечься чем-то. Дуся Германова шесть лет поступала, а разглядел ее талант только Табаков.

Наверное, он заставляет поверить в то, что человек сам о себе даже не знает?

Безусловно. Он часто давал мне неожиданные роли. Я играю Мамаеву в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты», Настасью Филипповну в «Идиоте», Паолу в «Сублимации любви»... Предположить, что я такое смогу играть, я не могла. Табаков знал про меня гораздо больше, чем я сама. Он понимал, что при всей моей лирической индивидуальности, во мне есть и другие краски.

А какой Табаков руководитель? Демократичный или авторитарный?

Он правильно говорит, что в театре должен быть просвещенный абсолютизм. То есть, понимаете, в чем дело: могут быть собрания, могут быть советы, но если в театре нет лидера... Я считаю, что театр - это прежде всего индивидуальность. Есть замечательные режиссеры, но не все они могут руководить. А настоящий лидер способен еще и совмещать интересы множества людей: актеров, режиссеров, постановочных служб...

Наверное, руководство МХТ отнимает у него много времени от «Табакерки»?

В «Табакерке» меньше народу. И жизнь, в общем, отлажена. У нас очень хороший директор -Александр Сергеевич Стульнев. И не в том дело, сколько времени человек проводит в кабинете. Олег Павлович может сидеть утром в МХТ и договариваться по телефону о гастролях «Табакерки». Знаете, в чем проблема? Чтобы пополнять репертуар МХТ, Табаков часто интересных режиссеров приглашает не к нам, в «Табакерку», а в МХТ. При иных обстоятельствах, наверное, больше бы талантливых людей работало только на «Табакерку», но Олег Павлович поднял МХТ. Он вообще политик очень талантливый. Когда он только взял руководство художественным театром, мы спорили: я не представляла, как все это будет и вообще, зачем. А потом поняла, что во многом он был прав. Сейчас Табаков создает театральную школу для талантливых детей со всей России. Я думаю: «Ну вот, еще одна головная боль».  А потом понимаю, если ко всему подходить только рационально, то ничего и не будет.

Спектакли «Табакерки» теперь идут на больших сценах, в том числе и в МХТ. А раньше ваш театр редко покидал пределы родного подвала на Чаплыгина. Какие спектакли, возникшие там, вы считаете главными?

«Матросскую тишину» по пьесе Галича в постановке Табакова. Пожалуй, это наша «Чайка». Потрясающе играл Володя Машков. У спектакля всегда был успех, зрители рыдали. Я считаю его вехой нашего театра. С «Матросской тишины» началась наша зрелость. Обидно, что спектакль шел всего несколько лет. Машков много занят в кино и не смог вернуться в спектакль. Вспоминаю первую работу Володи в качестве режиссера - «Звездный час по местному времени». Это было открытие яркого режиссера. Там играли совсем молодые Марианна Шульц и Женя Миронов. Очень люблю поставленные Машковым «Бум-бараш» и «Смертельный номер». Это наша классика. И, конечно, «На всякого мудреца довольно простоты» в постановке Табакова. Очень театральный, ансамблевый спектакль. Причем с годами «Мудрец» стал значительно лучше - просто расцвел. Мне нравился спектакль «Комната смеха» по пьесе Олега Богаева про пенсионера из русской глубинки, который пишет письма английской королеве. Кама Гинкас поставил его на Табакова. В нем было потрясающее сочетание юмора и драматизма. Этот спектакль сейчас не идет, но, может быть, возобновят, если у нас, в конце концов, появится новая сцена.

И когда же ждать новоселья?

А я не знаю. На эту тему даже вопросов не задаю. Так долго тянется строительство. Мы даже юбилей не можем отпраздновать на нашей новой сцене. За 20 лет один из самых сильных театров в России до сих пор не получил собственного здания. Абсурд!

«Табакерка» рождалась как  атмосферу студийности за прошедшие двадцать лет?

Эта атмосфера возвращается к нам, когда едем на гастроли или встречаемся вне работы. Нам хорошо, интересно друг с другом. У нас в коллективе нет группировок. И не бывает склок. Думаю, что студийность проявляется в расположении друг к другу, в неформальном отношении к коллегам.

Что вас восхищает и удивляет в коллегах на сцене?

Профессионализм. Как бы человек ни устал, он выходит и играет роль. Хуже или лучше, но не ниже какого-то уровня. Всегда восхищает отдача, с которой работают артисты «Табакерки». Как бы ни уставал Сережа Безруков, он всегда выкладывается на сто процентов. То же я могу сказать о многих наших актерах.