В мае Художественный театр покажет премьеру спектакля «Женщина с моря» по пьесе Г. Ибсена, главную роль в котором сыграет Марина ЗУДИНА.

— Эта пьеса долго была для меня сомнительной, хотя она очень интересна. Когда Ермоловой предлагали переходить в Художественный театр, ей среди прочего Станиславский и Немирович предлагали главную роль именно в этой пьесе. Но когда я прочла пьесу впервые, мне казалось, что она слишком тяжелая, многословная, наполненная символами. В ней все проговаривается, все разжевывается. Я боялась, что современному зрителю будет тяжело и скучно это смотреть. Но Юрий Еремин сделал такую живую, динамичную версию пьесы, что многие мои сомнения отпали. Мы репетируем уже почти месяц, и в мае покажем премьеру. К сожалению, у нас не было застольного периода, к которому я привыкла. Я думаю, это очень важно, чтобы было время, когда за столом собираются все, кто делает спектакль. Так возникает команда. Но у нас все снимаются, поэтому пока мы репетируем маленькими группками.

— Но это же хорошо, что все снимаются.

— Не всегда. Театр требует сосредоточенности, это тяжелый труд — сделать спектакль. Поэтому мне так странно, когда критики не понимают этого, не уважают. А уважения любая театральная работа — даже неудачная — заслуживает.

— У вас был довольно большой перерыв в работе в связи с тем, что вы родили дочь. Не тяжело вам было такую паузу профессиональную выдержать?

— Нет. Во-первых, я очень хотела родить ребенка, и была счастлива и во время беременности, и пока кормила и была дома — почти семь месяцев. И если с первым ребенком, с Павликом, я хотела, чтобы все было быстрее — чтобы быстрее пошел, быстрее заговорил, то с Машей я, наоборот, наслаждаюсь каждым мгновением. Понимаю, что все быстро проходит. Я вообще довольно сильно изменилась с рождением дочери. Очень много сил у меня появилось, мне есть что отдавать, мне радостно это делать. Но я вообще человек очень позитивный и стараюсь не зацикливаться на негативе. И потом я верю, что у каждого человека есть своя судьба, и если что-то не получается, не дается, то оно и не нужно, а то, что тебе суждено — само к тебе придет. Что до ролей, то я ими не обижена. Это в молодости я играла совсем не обязательные роли, а сейчас у меня замечательный репертуар. Но тогда — знаете — я не страдала из-за того, что роли были эпизодические. Во-первых, много снималась в кино, и свои актерские амбиции удовлетворяла там, а, во-вторых, мы тогда делали театр, Табакерку, и было важно не сыграть главную роль, но сделать спектакль, сделать театр — рядом с людьми, которым веришь и которых любишь. Важно было дело, само дело, а не то, какую роль ты в нем играешь. Забавно, меня тогда занимали почти всегда, когда нужно было просто молодую девочку сыграть. Говорили: «Ну, это обычная девушка, значит, ее играть будет Зудина», так что никто специально для меня ничего не искал, поэтому я и сыграла много необязательного. Может показаться, что я зря потратила то - самое лучшее, казалось бы, для профессии время, но это не так — актеру нужно выходить на сцену, и любая, даже небольшая театральная роль, важнее для профессии, чем съемки в ситкоме. А по поводу этой паузы, которая возникла в связи с рождением дочери, то, знаете, иногда пауза дает больше, чем постоянная занятость, потому что актерская профессия — это необходимость все время отдавать: чувства, эмоции, мысли. Но их же надо откуда-то брать! И пауза как раз и дает возможность набрать. Так что я совершенно не переживаю по этому поводу.

— Вы переживаете по поводу того, что когда-нибудь надо будет переходить с ролей героинь, которых вы сейчас в основном играете, на другие роли?

— Как женщина я достаточно легко отношусь к своему возрасту, а как актриса — конечно, иногда это болезненно, переход на возрастные роли. Для любой актрисы, я думаю. Потому что сужается круг ролей, которые можешь играть.

— А, может, напротив, расширяется?

— Может быть. Мне сейчас хочется попробовать что-то комедийное, острохарактерное. Я в молодости любила играть что-то лирическое — про любовь, и чтобы пострадать в роли можно было. А сейчас, напротив, хочется чего-то такого — с брызгами шампанского. Но все равно иногда, когда речь заходит о новом проекте, в котором я должна участвовать и что-то затягивается вдруг, начинаешь думать о том, что еще два года — и я это не сыграю уже. С другой стороны, чем хороша актерская профессия? Она все время преподносит сюрпризы по поводу моей же собственной природы. Я никогда не думала, что смогу быть органичной в каких-то резких, жестких проявлениях — в жизни мне это совершенно не свойственно. Но вот сыграла Маркизу де Мертей — совсем не похожую на меня в жизни — и была иногда в этой роли достаточно убедительна. Так что, возможно, с новыми ролями, ролями другого плана, чем те, что я сейчас играю, я что-то узнаю новое про себя. Мне это интересно. Кстати, мне поэтому нравится работать с разными режиссерами. Я не хотела бы всю жизнь работать с одним, пусть даже великим режиссером. Разные люди видят во мне разные образы, и даже новая пластика какая-то появляется, какие-то свои новые стороны узнаю. Я вообще с доверием отношусь к жизни и очень жду, что она мне предложит.

— Что вам не нравится в жизни?

— Не нравится то, что насильно, агрессивно навязываются стереотипы, которые в принципе России, русским людям, не свойственны. Вот, например, взять образ женщины. Когда я росла, ценилось, чтобы женщина была образованной, воспитанной. В принципе, образ женщины был близок героиням русской литературы девятнадцатого века. А сейчас возник совершенно другой стереотип. Стало модно вести такой легкий, как бы светский, а на самом деле — тусовочный образ жизни, в котором главная задача женщины — подороже себя продать, соответственно, она агрессивна, вызывающе одета. Мне не нравится не сам стереотип — пусть каждый ведет себя, как хочет, но то, что этот стереотип очень жестко нам навязывается. Вот от этого я стараюсь оградиться.